Datasets:

Lynxpda

/

original-veps-russian

like 0

И начали гадание.

I zavodim arboita.

А как поживают ваши родственники?

A kut elät-olet teiden heimolaižed?

Люди верили, что ровно в полночь на Рождество небо открывается и Господь слышит всякую просьбу.

Ristitud uskoiba, miše tarkas pol’öl Raštvoiden päiväs taivaz om avaitud, i Sur’ Sünd kuleb kaikuttušt pakičendad.

Тогда он воскликнул: — Как!

Siloi hän kirgahti: — Kut?

— Будем друзьями, я совсем один, — сказал он.

— Olgam sebranikad, minä olen üksjaine, – sanui Penikaine princ.

Иван Кириков, запрягал лошадь, собираясь за сеном.

Ivan Kirikov siloi oli val’l’astamas hebod, hän meleti lähtta samha heinäd.

Далее сковородку накрывают крышкой и дают омлету отстояться на слабом огне.

Sid’ rehtil’ kattas saubal da anttas munaričale seišta venol lämoil.

Ты найдешь мои следы на песке.

Sinä löudad minun jäl’gid letkel.

— И вообще мне пора.

– I minei om aig jo lähtta.

Поняла мама тогда, что леший рассердился на нее за хитрость, вот и кружит по лесу.

El’genzi mamoi siloi, miše mecižand käreganzi hänen päle hänen nügeiduses, sikš hän kehkeroičeb-ki mecadme.

На порогах вода набегает на лёд, и ледоход раньше, чем на ручье.

Koskil vezi jokseb jän päle, i jänlähtend zavodiše aigemba, mi ojal.

Массу выливают на хорошо разогретую с растительным маслом сковородку и размешивают до тех пор, пока масса не загустеет.

Mass valetas hüvin lämbitadud da pühävoil voitud rehtläle da pekstas sidä sihesai, kuni mass ei sagene.

Но зачем твоему барашку есть маленькие баобабы?

No min täht sinun bošakoižele söda penid baobaboid?

Там уже все было готово к приему жениха.

A sigä kaik oli jo vaumiž ženihon tulendaha.

По старым обрядам окрестили в церкви и назвали Серафимом.

Händast risttihe vanhoiden veroiden mödhe da kucuškatihe Serafimaks.

Наказала, какие слова надо при этом говорить и как надо просить разрешения на помывку.

Näradoiči, miččed sanad pidab sil aigal sanuda da kut pidab pakita laskendad pezmahas.

Коренные народы имеют право определять себя или свою этническую принадлежность в соответствии со своими обычаями и традициями.

Igähižil rahvahil om oiktuz’ kaita ičeze tradicijoid i veroid.

У вас отличное произношение.

Teil om lujas hüvä virkand.

Взяли лучины, пошли на речку к проруби.

Otim säresid, mänim jogele lähtkennoks.

Где нужда, тут и подмога: леса полны были пушным зверем.

No kus tarbhuz’ – siš abu-ki: mecad oliba täuded karvživatoid.

Уважаемые дамы и господа!

Arvostadud emäged da ižandad!

«Бабушка, а что у нас сегодня на завтрак?» – сонным голосом спрашивает кто-то из нас. «Рыбка, рыбка, лососинка, детки!

«Baboi, a midä meil tämbei om murginaks?» – unesižel änel küzub ken-ni meišpäi.

Мне было тогда лет четырнадцать.

Minei oli siloi läz nellädtoštkümned vot.

Он двинулся дальше, вверх по течению ручья.

Hän mäni ülemba ojan joksendadme.

— Ваша папироса погасла.

– Teiden papiros om sambunu.

В виду таких погодных условий, Максим как-то сказал сыну: -А не пора ли нам, сын, рубить сруб?

I siloi, konz sä ei andand jo čapta mecad, Maksim sanui poigaleze: — Ei-k tulend aig, poig, sauda strubad?

И вот наступил тот день, как третий полу сруб красовался на лагах.

I naku tuli se päiv, konz oli jo vaumiž koumanz’ pol’strub.

Трифоева Алла Николаевна прошла всю войну связисткой.

Trifojeva Alla Nikolajevna voinan kaiken aigan oli sv’azistkan.

Я отправляюсь на прогулку и дохожу до самого виноградника.

Minä mänen kävelemha da voin mända ani vinmarjžomahasai.

Она там всегда хранилась в корзинах.Луминикад.

Sidä kaiken varatihe puzuiš.Luminikad.

Так вот, если окажется, что путешественник — человек порядочный, тогда проверяют его открытие.

No ka, ku ozaidase, miše matknik om oiged ristit, siloi hänen avaiduz kodvdas.

У нас домовой дружит с нашим котом.

Meil pert’ižand sebrastab meiden ižakažinke.

Вечером в бане стирать нельзя: банник нашлёт болезни.

Ehtal sul’čtä kül’betiš ei sa: kül’bet’ižand oigendab läžundoid.

Блины пропекались очень быстро.

Kürzad läbipaštoihe lujas heredas.

А как поживают ваши родители?

Kut eläb-om teiden mam?

Пустые слова он принимал близко к сердцу и стал чувствовать себя очень несчастным.

Änikon tühjid sanoid hän otli südäimehe süväs i zavodi rižada ičtaze lujas ozatomaks.

Утром, следующего дня, Иван еле встал с постели.

Toižen päivän homendesel Ivoi odva nouzi magaduzsijalpäi.

Когда даешь себя приручить, потом случается и плакать.

Konz andad kodikoita ičtaiž, sid’ tuleb voikta-ki.

Она не хотела, чтобы Маленький принц видел, как она плачет.

Se ei tahtoind, miše Penikaine princ nägištaiži, kut hän voikab.

Но были случаи, когда корова всё же опрокидывала ведро с молоком.

No oliba mugoižed-ki ozaidused, konz lehm kaik-se kukerdeli vädran maidonke.

Утром она быстро соскакивала с кровати, находившейся в самом углу и огороженной пологом, и помогала свекрови.

Homendesel hän heredas nouzli magaduzsijalpäi, mitte sijazihe ani čuras da oli erigoittud uudimel, da zavodi abutada anopele.

Вот сейчас у нас макушка зимы, дерево ещё, как бы, спит и самое время его рубить.

Naku kacu, meil nügüd’ om tal’ven kesk, pud mecas kuti magadaba, i om ani aig čapta niid.

Вот и с ростом тоже: на одном рисунке принц у меня вышел чересчур большой, на другом — чересчур маленький.

Midä koskeb kazvod, ka sid’-ki: toižel pirdkuval princ tuli minai suremb, mi oli, a toižel – penemb.

Ивану не терпелось самому порыбачить и он обратился к отцу: - «отец мне охота самому порыбачить, может, поймаю форель».

Ivoi tahtoi kalatada iče-ki, i hän sanui tataleze: — Tatoi, mini ohot ičelein kalatada, voib olda, tabadan torpan.

Накануне она замешивала опару, а на следующее утро замешивала основное тесто.

Kanman hän peksi taignad, a toižen päivän homendesel peksi jo pätahtast.

Иван слушал внимательно отца, а в душе было неспокойно.

Ivoi kundli tatad tarkašti, no heng oli holiš.

Государства в консультации и сотрудничестве с коренными народами принимают конкретные меры для защиты детей коренных народов от экономической эксплуатации и выполнения любой работы, которая может быть опасной или мешать учебе ребенка, или наносить вред здоровью или физическому, умственному, духовному, нравственному или социальному развитию детей, принимая во внимание их особую уязвимость и важность образования для расширения их возможностей.

Valdkundad igähižiden rahvhiden ühtenzoituses tegeba kaiken, miše kaita igähižiden rahvahiden lapsid ekspluatacijaspäi i varukahaspäi radospäi, mitte voib travida lapsen tervhut, telustada hänen opendusele, fizižele, hengeližele, socialižele, moraližele kazvatusele.

Скажите, пожалуйста, сколько времени?

Sanugat, olgat hüväd, äjak aigad om?

Но это случилось не сразу.

A nece ei olend šläp.

И полетел Дикий огонь по ветру делать свои чёрные дела – снопами искры раскидывать, да ярким пламенем пожирать всё вокруг.

I lendi Meclämoi tulleidme tehmaha ičeze mustid azjoid – hus’kutamha kibinoid kogoin da sömhä kaiked ümbri loštajal leskusel.

Хлебом накорми и обогрей.

Söta heid leibäl da lämbita.

Красавица смутилась, потом кашлянула раз-другой, чтобы Маленький принц почувствовал, как он перед нею виноват: — Где же ширма?

Čoma änik vedouzi änikpäl, sid’ rügähti kerdan da toižen, miše Penikaine princ rižaiži, mitte värnik hän om änikon edes: — Kus-žo om širm?

В каждом скотный дом и другие постройки.

Joga pertiš om tanaz da toižed sauvosed.

На свадьбу были приглашены почти все взрослые деревни.

Sajaha kuctihe läz kaikid täuz’kaznuzid külän eläjid.

А жена Максима стала накрывать стол, подала пироги чай и стала готовить яичницу.

Maksiman ak zavodi kerata laudale, pani adivoiden edhe pirgoid, čajud da zavodi tehta munaričan.

Выгоняли корову со двора веточкой из веника.

Kükstihe lehm tanhalpäi vastaspäi ottud barbaižel.

И стала просить прощения у Хозяина леса за то, что зашли мы в лес без его разрешения и надеялись на то, что скоро вернёмся.

I zavodin pakita armahtust Mecižandal siš, miše mö olim tulnuded mecha hänen laskendata da olim nadeinus, miše pigai pördamoiš.

А Николай придерживал сено граблями сверху, не давая выдрать из боков стога лишнего.

A Ivoi kerazi haravol kegon čurišpäi heinän klakuid, Nikolai sil aigal pidi heinäd haravol ülähänpäi, miše čurišpäi ei oliži rästtud liigad.

Но он тихонько засмеялся: — Сегодня вечером мне будет куда страшнее… И снова меня оледенило предчувствие непоправимой беды.

No hän vaiše nagraškanzi hilläšti: — Tämbei ehtal minei linneb äjal jügedamb.

— Один… один… один…

— Üksjaine… üksjaine… üksjaine… – änesti kajaduz.

— Мне все время хочется отдыхать, — сказал фонарщик.

— A minai taht om lebaitas kaiken aigan, – sanui fonarnik.

Но ведь семена невидимы.

No ved’ semnid ei voi nägištada.

Вы ещё не знакомы?

Oled-ik völ tägä?

А вот печку и лежанку наметил выполнить после весенних посадок, но до сенокоса.

A päčid da venundsijad voi tehta keväz’radoiden jäl’ghe, no edel heinäntegod.

Потом чистой тёплой водой вновь мыли вымя, чтобы приступить к дойке.

Sid’ lämäl vedel pestihe udar udessai, miše zavot’t’a lüpsand.

— Это как с цветком.

— Se om kuti vedenke.

Засыпала зерно в чугунок, поставила на огонь – и зашипела, забурлила вода, точь-в-точь как невиданная птичка на гумне пела.

Pani jüväd raudpadaha, raudpadan pani lämoin päle – i šihaidaškanzi, brunciškanzi vezi, aniku nähmatoi linduine gomnäl pajati.

Она готовит нашей небольшой ораве в 4 – 5 человек завтрак.

Hän kobudab päčinno da vaumištab meiden penele joukule – 4 – 5 (nelläle – videle) lapsele – murgint.

Слышали ребятишки от деда и про волшебную козочку, и про девочку, что рыбкой обернуться могла.

Kuliba lapsed dedalpäi i noidasižes kozaižes, i neičukaižes, kudamb mahtoi kätas kalaižeks.

Действительно, через два дня, услышали большой шум.

I todeks, kahtes päiväs päliči kuluškanzi sur’ judu.

Сколько зарабатывает его отец?» И после этого воображают, что узнали человека.

Äjak rahad sab hänen tat?» I sen jäl’ghe hö meletaba, miše oma sanuded necen ristitun polhe tarkoid tedoid.

Анна с ребёнком сидела дома, помогала свекрови по хозяйству, а ей помогала бабушка Паша.

…An’oi lapsenke ištui kodiš, abuti anopele emägoičuses, a kazvatada last abuti Paša-bab.

Передайте, пожалуйста, привет X.

Olgat hüväd, vegat tervhuzid X. Mindai pakitihe veda teile tervhuzid.

Любопытно стало Окше, развязала она мешок – а тот полон зерна.

Melentartušt tegihe Okšale, ruši hän šaugun – a se om täuz’ jüväd.

И пошёл от этой каши такой запах, что вся Запань собралась в доме.

I kanduškanzi necil pudrolpäi mugoine čoma haju, miše kaik Zapan’ kerazihe Johoran pert’he.

Николай, оделся потеплее и подошел к реке.

Nikolai sobihe lämemba da tuli jogennoks.

И уехал в Петербург, где освоился и жил – не тужил.

I läksi Piterihe, kus zavodi eläda hüvin da bohatas.

И вот задумала Нойда разлучить влюбленную пару, извести со свету избранницу сына.

I meleti Noida erigoitta mel’dünuzid, surmitada poigan tulmatont akad.

— Распоряжаюсь ими, — ответил делец.

— Ižandoičen niil, – sanui azjakaz ristit.

Шел Дед Мороз с дозором по своим вологодским лесам, морозил голубые реки и озера, подмораживал звонкие ручейки.

Astui Pakaižuk ičeze vologdalaižid mecoidme varjoičemas ičeze mad, kül’menzoitli sinivauvhid jogid da järvid, katli jäl heledoid ojid.

Лица, принадлежащие к коренным народам, в особенности дети, имеют право на получение государственного образования всех уровней и во всех формах без какой-либо дискриминации.

Igähižil rahvahil i ezmäi kaiked heiden lapsil om oiktuz’ opetas kaikiš valdkundan školiš, institutoiš, universitetoiš, miše siš ei oliži diskriminacijad.

Вскоре стало смеркаться.

Sä zavodi paheta.

«Он рассуждает почти как пьяница», — подумал Маленький принц.

«Hän meletab, kut se jomar’», – vil’skahti Penikaižen princan päs.

- « Ладно, долго не задерживайся, обедать будем скоро» - сказал он, а сам стал осматривать косы.

— Hüvä om, no ala hätkestu pit’käks, pigai söm longed, – sanui tat da zavodi kacta vikatehid.

Если уж и начинает домовой вредничать, спрячет какую-то вещь, то говорят: «Домовой, со мной поиграй, а потом отдай».

A ku zavodib ižand pakostida, peitab miččen-se kalun, sanutas muga: «Pert’ižand, minunke vända, jäl’ges anda».

Каждый человек имеет право искать убежища от преследования в других странах и пользоваться этим убежищем.

Jogahižel mehel om oiktuz’ ectä kaičuzsija mokičijoišpäi toižiš maiš i olda sigä.

Напустил Мороз холода да стужи, всю силу выпустил на Янишайне.

Pästi Pakaižuk kauktut da vilud, kaiken vägen pästi Jänišaižen päle.

Костёр разгорелся.

Pažag viriganzi.

Ругая себя за то, что нарушил обет, незадачливый пастух поспешил за своим стадом.

Kirotes ičtaze siš, miše om murendanu toivotusen, onestumatoi paimen rigehtiškanzi ičeze parvehen jäl’ges.

Сядет на завалинку и целый день сеть рыболовную чинит.

Ištuse zavalinkale da kogonaižen päivän kohendab kalatezverkod.

Он жил на планете, которая была чуть побольше его самого, и ему очень не хватало друга…».

Hän eli planetal, mitte oli vähäšt suremb händast ičtaze, i hänele ei täudund sebranikad…» Ned, ked el’gendaba, mi om elo, ühtnägoi nägištaižiba, miše kaik nece om puhtaz tozi.

Вдруг барашек съел розу?

Ei-k bošakoine sönd rozad?

Нарисуй барашка.

Kerada stolalpäi.

Нарисуй барашка.

Kerada stolalpäi.

Вырубку леса пришлось закончить, так как по мокрому снегу, сани увязали.

Tuli heitta mecan čapandad, sikš ku regi vajui märgha lumehe.

— Тогда зачем шипы?

— Mikš-žo sinei om huiged?

Увидев это, Максим сказал Ивану: - Пора обедать.

Nägištades necen Maksim-tat sanui: — Om aig longitada.

И вот наконец, однажды утром, едва взошло солнце, лепестки раскрылись.

I naku lopuks, kerdan homendesel, habi libui päiväine, sen äniklehtesed avaižihe.

И вот наконец-то в трубке я слышу тихий, милый голос мамочки.

I lopuks minä kulen kundlimes tünäd, armast mamoin än’t.

После нескольких неудачных попыток, ему, всё таки, удалось поднять щуку с размером в топорище.

Jäl’ges kuvert-se ozatont naprindoid hänele tuli oza sada kirvhen surččen haugen.